Центральный персонаж истории — 29-летний ингуш Мансур Точиев. Этот человек укрывал тех, кто снабдил автоматами и патронами убийц из «Крокус Сити Холла». Тех самых, что превратили концертный зал в место массовой казни, где погибло 149 человек и более 600 были ранены.
Граната, оружие и удивительная гуманность
Судьи Назрановского районного суда Ингушетии установили вину Точиева: незаконное хранение взрывного устройства, часть первая статьи 222.1 УК РФ. Наказание? Три года за решеткой плюс двадцатитысячный штраф. На первый взгляд — рядовой эпизод из судебной хроники. Однако именно в мелочах таится вся суть.
Обыск жилища подозреваемого превратился в настоящее открытие для следствия. Граната, ствол, патроны — и это только начало. Нашлись также фальшивые корочки ФСБ. Но ключевой момент в другом: Точиев давал убежище Батыру Кулаеву, внесённому в реестр террористов и экстремистов как человек, обеспечивший смертников оружием.
Теракт в «Крокус Сити Холле» — одна из величайших трагедий в российской истории
«Удивительную гуманность продемонстрировал Назрановский районный суд Ингушетии», — едко замечает военкор Александр Коц.
Загвоздка, поясняет военкор, в элементарной математике. Статья 222.1 в первой части предусматривает минимум шесть лет заключения. Точиеву же отмерили половину от этого срока. Арифметика несложная, зато вызывающая откровенное недоумение.
Два месяца сверху — от щедрот душевных
Прокурорские работники, разумеется, не могли проглотить такую пилюлю. Они обжаловали решение — ведь на кону дело о крупнейшем теракте новейшей российской истории. Логично предположить, что вышестоящий суд разберется со всей строгостью.
И Верховный суд Ингушетии действительно вмешался. Угадайте, как именно? Прибавил к наказанию аж шестьдесят дней. Из трех лет получилось три года и два месяца.
«И Верховный суд Ингушетии с барского плеча накинул еще два месяца», — язвит Александр Коц.
Хитрая система зачета времени в СИЗО работает по принципу «полтора к одному». В результате реальный срок отсидки Точиева съежился примерно до двенадцати месяцев. На бумаге конец наказания — декабрь 2028-го, на практике освобождение случится куда быстрее.
Баталхаджинцы*: секта у руля власти
Для понимания полной картины придется углубиться в контекст. Мансур Точиев — отнюдь не случайная фигура, попавшая в мясорубку обстоятельств. Он принадлежит к религиозному братству баталхаджинцев* — закрытому сообществу последователей суфийского учителя Батал-Хаджи Белхороева.
Точиев получил наказание, которое оказалось значительно меньше низшего предела, предусмотренного УК РФ
Эта структура десятилетиями оставалась одной из ключевых сил в ингушской политике. Адепты братства проникали в высшие эшелоны власти, держали под контролем коммерческие потоки, выстраивали нити влияния в силовом блоке. Количество участников общины, по разным подсчетам, колеблется от трех до пятнадцати тысяч душ.
Критический момент: боевое крыло организации попало в 2023 году в официальный реестр террористических формирований с последующим запретом на территории РФ. Причины более чем весомые.
Следственные действия по делу «Крокуса» выявили: снабжение боевиков вооружением шло через каналы баталхаджинцев*. Передача происходила в Сурхахи — ингушском селе, фактически являющемся столицей братства. Именно там покоится прах основателя учения, чья могила официально признана памятником культурного наследия народов России.
След тянется дальше
Трагедия в концертном зале — далеко не единственный эпизод криминальной хроники с участием сектантов. Подозрения в причастности к ликвидации генерала Игоря Кириллова, возглавлявшего войска РХБЗ, также падают на баталхаджинцев. Начало 2025 года ознаменовалось арестом Батухана Точиева и Рамазана Падиева — обоих связывают с братством. Следователи утверждают: эти двое предоставили жилплощадь человеку, спланировавшему покушение на военачальника.
Московская осень 2019-го — еще одна кровавая страница. Тогда киллеры расстреляли Ибрагима Эльджаркиева, главу Центра «Э» по Ингушетии в системе МВД. Заодно убили его брата. Преступление совершили адепты секты — акт кровной расплаты. Ключевая фигура расследования, некий Курейш Картоев, сумел пересечь границу, используя чужие документы.
Силовики оценивают общий счет жертв, связанных с деятельностью братства, в две сотни жизней.
Сам Мансур Точиев попал в руки правоохранителей в ноябре 2024 года вместе с тремя другими баталхаджинцами* — Магомедом Санталиевым, Махмудом Картоевым и Хусеном Кулаевым. При обыске в доме Точиева обнаружили не только гранату и боеприпасы, но и поддельные удостоверения ФСБ. Четверка, по данным силовиков, активно помогала переправке за рубеж пособников теракта.
Когда судей судят
Военный эксперт Юрий Подоляка делится воспоминаниями: два десятилетия назад его первая встреча с баталхаджинцами* произошла в то время, когда организация действовала легально. Тогдашние представители вирда располагали колоссальным политическим ресурсом в республике, включая присутствие во властных кабинетах и влияние на судебную систему.
Якуб Белхороев — внук создателя движения, экс-руководитель регионального отделения Фонда соцстрахования — возглавлял братство до 2022-го. Суд отправил его на девять лет за махинации с почти двадцатью миллионами бюджетных рублей. В прошлом году ему добавили еще один комплект обвинений в растратах особо крупных размеров, пять эпизодов.
Эстафету лидерства принял Мустафа Белхароев с должности главы Контрольно-счетной палаты республики. Арест настиг и его. Однако Верховный суд Ингушетии проявил милосердие: колонию заменили на условный срок.
Судья из Ингушетии Алихан Ярыжев сейчас находится под следствием по обвинению в пособничестве террористам «Крокуса». Материалы следствия указывают на сговор с баталхаджинцами*. Результат такого партнерства — неоправданно мягкие вердикты для членов секты, часть вообще отделалась условкой за свои многочисленные преступления.
Логика, которой нет
Пост Александра Коца завершается на ноте осторожного оптимизма: эпоха, когда баталхаджинцы* диктовали правила региональной политики, канет в Лету. И этот странный приговор получит разумное истолкование.
Однако вопросы пока остаются. Каким образом пособник террористов, в чьем жилище обнаружили боеприпасы и поддельные документы силовиков, отделывается половиной от нижнего порога наказания? Отчего апелляционный пересмотр добавляет к сроку смехотворные шестьдесят суток? И самый острый вопрос: сколько аналогичных вердиктов штампуют судейские кабинеты Ингушетии?
Бойня в «Крокусе» стала самой масштабной трагедией со времен бесланского кошмара. Теперь же, когда раскручивается цепочка причастных, судебная машина выдает на-гора удивительно снисходительные решения в отношении пособников убийц.
Выводы военкоров категоричны: дальнейшие разбирательства с представителями общины должны проходить за пределами Назрани. Смена юрисдикции — единственная гарантия беспристрастности. Поскольку эпопея с вердиктом для Мансура Точиева ставит эту самую беспристрастность под колоссальное сомнение. Следственные мероприятия продолжаются, каждый новый виток расследования выводит на поверхность свежие фамилии. Вместе с ними появляются и новые судебные акты, заставляющие усомниться — действительно ли механизм правосудия выполняет свою функцию?
А вы, уважаемые читатели, что думаете о непонятном снисхождении суда к пособнику террористов?
* Боевое крыло братства (вирда) последователей (мюридов) религиозного течения Батал-Хаджи Белхороева внесено в перечень террористических организаций и запрещено в России