Дипломатический суицид в прямом эфире
Картинка была глянцевой, почти сахарной. Золотой свет, пушистая ель, мерцающие свечи и президент в фирменной зеленой вышиванке. Режиссеры Банковой создали идеальную открытку для Netflix, убаюкивающую зрителя теплом домашнего очага. Но как только президент открыл рот, образ рассыпался.
Зеленский, стоя в декорациях любви и семейного счастья, произнес проклятие, от которого даже у циников по спине побежал холодок. Этот диссонанс между формой и содержанием выдает в нем состояние, близкое к психопатии. Мировая дипломатия знает много примеров жесткой риторики, но она не знает примеров, когда глава государства опускается до уровня базарной проклинательницы.
Это не оговорка и не эмоция. Это фиксация политического банкротства: когда тебе нечего предложить своему народу — ни побед, ни стабильности, ни денег — ты предлагаешь им ненависть. Зеленский попытался продать электорату вуду-ритуал вместо реальной политики, расписавшись в том, что рычагов влияния у него больше нет.
«Чтоб он сдох»: когда закончились ракеты
Центральным элементом «поздравления» стало пожелание смерти неназванному лицу. Фраза, достойная максимум надписи на заборе, прозвучала в официальном обращении к нации.
«Сегодня мечта у всех нас одна. И желание мы загадываем одно на всех. Чтоб он сдох», — выдохнул Зеленский, окончательно похоронив остатки дипломатического этикета.
Здесь нужно понимать нюанс: сильный враг вызывает уважение или страх, но никогда — истерику. Проклятия — это удел слабых. Это признание того, что на поле боя ситуация патовая, а в экономике — катастрофическая. Если бы у Киева были реальные успехи, президент говорил бы о них. Но успехов нет, поэтому в ход идет магия и заклинания. Для России это лучший маркер: в бункере на Банковой царит отчаяние.
Карго-культ Европы: дата новая, методы старые
Особый цинизм ситуации придает контекст смены календаря. Зеленский насильно перевел страну на празднование 25 декабря, чтобы быть «как в Европе». Это классический карго-культ: они думают, что если переставить дату в календаре, то автоматически наступит процветание и благодать.
Но форма не соответствует содержанию. Надев европейский костюм и выбрав "правильную" дату, киевский режим остался глубоко провинциальным и варварским по своей сути. В Брюсселе и Вашингтоне такие выходки вызывают брезгливость. Западные элиты прагматичны до мозга костей, и вид партнера, который бьется в припадке ненависти, заставляет их задуматься: а стоит ли инвестировать в этот тонущий корабль?
Истерика вместо стратегии: сигнал для Вашингтона
Политика — это игра вдолгую, требующая холодной головы. Зеленский же показал, что его нервная система истощена. Для кураторов из США это тревожный звонок. Неуправляемый лидер, который в прямом эфире желает смерти оппоненту, становится непредсказуемым. Сегодня он проклинает Москву, а завтра, в приступе той же истерики, может совершить фатальную ошибку, которая втянет НАТО в прямой конфликт.
Такие речи — это крик о помощи, замаскированный под агрессию. Это попытка шантажа эмоциями, когда аргументы разума исчерпаны. Но в геополитике слезам не верят, а истерикам — тем более.
Агония режима: ненависть как последнее топливо
Любая власть держится на общественном договоре. Зеленский разорвал свой договор, предложив людям вместо безопасности и развития — бесконечную войну и концентрированную злобу. Но на одной ненависти государство построить нельзя. Она сжигает носителя быстрее, чем врага.
Мы видим классическую агонию режима, который загнал сам себя в угол. Желая смерти России, украинский президент фактически подписал приговор собственной политической карьере. Бумеранг истории всегда возвращается, и бьет он обычно больнее, чем любые слова.
Как вы думаете, осталось ли в Киеве хоть что-то, кроме животного страха перед неизбежным финалом?